Давным–давно, когда ненормальных людей на земле почти не было, и далеко не каждый пятый человек имел счастье называть себя китайцем или милиционером, в далекой, но достаточно цивилизованной стране Великобритании произошел...
Пресловутый музыкальный жанр панк–рока зародился в середине семидесятых годов на территории Британской Империи (цит. по «Beavis & Butthead» сер. №67). Основным отличием этого музыкального течения от остальных было необязательное умение (порой даже — обязательное неумение) играть на музыкальных инструментах и петь. Во всем остальном панк рок был похож на рок–н–ролл, пролежавший десять лет в теплом холодильнике между тухлым палтусом и квашеной капустой. К началу восьмидесятых панк–роковых команд в Британии наплодилось великое множество. Следуя заветам вечного Элвиса, панки щедро раздавали оплеухи цензуре и всячески уязвляли загнивающее английское общество своими некультурными выходками. Завистливо наблюдающие за всем этим американцы решили тоже приобщиться к панку, но у них это получалось из рук вон плохо, потому что в их стране не было Сида Вишеза. Зато у них были Black Flag и Джи Джи Аллин, которые, не умея ни петь, ни играть (все стандарты налицо), лабали похожий музон, не менее безобразный чем за океаном. Музон этот по счастливой случайности оказался хардкором, и американцы принялись его нарезать заместо панка. Новое изобретение янки не осталось незамеченным, и в старой доброй Англии стали появляться группы, которым уже хотелось играть хардкор, а вовсе не панк...
Одним из предателей своей родной культуры был некто Ник Буллен. Человек молодой и впечатлительный, он был без ума от яростной и бескомпромиссной американской музыки. Его соратником и другом, на беду оказался некий Майлз Рэтлейдж, уделяющий творчеству своих панкующих земляков более пристальное внимание. Тем не менее, точки зрения обоих ребят сходились в одном: Crass — это круто! И пусть первый постоянно наезжал на панковские аккорды, а второй тайком подтирал в партитурах металлические ноты, с Crass они драли за милую душу. Еще не совсем точно осознавая свое предназначение в жизни, двое друзей сколотили команду Civil Defence, что в переводе на русский язык означает «Гражданская Оборона» (такое ощущение, будто лексикон панков всего мира состоит только из этих двух слов и матершины). Немного позже, дорвавшись, видимо, до газет и словарей, Ник с Майлзом переименовали свою группу в Napalm Death, а спустя некоторое время (аккурат весной 1985 года) в их компанию попал гитарист Джастин Броадрик, за которым по пятам приплелся хэви–металлический саунд и жесткие гитарные риффы. Буллен был в восторге от нового члена группы и на радостях даже выгнал Рэтлейджа. Правда, за пять минут до своего увольнения Рэтлейдж успел отбарабанить на дебютном демо Napalm Death «Hatred Surge». Таким образом в дискографии наших герояв появилась первая профессиональная запись. Вакантной ударная остановка оставалась недолго, ибо вскоре за нее уселся легендарный барабанщик Мик Харрис. На свете живет прорва самых различных людей, причем у каждого есть свои странности. Так вот странности Мика были в высшей степени оригинальны. Он был без ума от скорости. С его приходом все песни Napalm Death пришлось ускорять раз в пять–десять. Кроме того, Харрис всей душой ненавидел ударные установки. Особенно большие и чужие. Забегая немного вперед, скажем, что многим из них хорошенько досталось от его педалей и палочек. Весной 1986 года Napalm Death записали свою вторую демо–запись, на которую вошли 12 песенок, паузы между которыми были зачастую длинее, чем сами композиции. Окольными путями безымянная кассета достигла ушей Дигби Пирсона, которые резко заболели через две минуты после прослушивания ее содержимого. Усмотрев в этом доброе предзнаменование, Пирсон решил организовать свой собственный лейбл под названием Earache, и предложил Napalm Death выпустить с его помощью дебютный альбом. К тому времени состав английских бруталистов претерпел существенные изменения. Не выдержав темперамента Мика Харриса, группу кинул на произвол судьбы ее основатель Ник Буллен. Даже его хардкоровая сущность восстала против нового стиля Napalm Death. Также не вытерпел и Джастин Броадрик, слинявший вслед за Ником и периключившийся на более удобоваримую индустриальную музыку (Godflesh). Харрис остался один, однако набрать людей в группу было для него делом двух минут.
В роли «свежей крови» выступили вокалист Ли Дорриан, гитарист Билл Стир и басист Джим Уайтли. Под руководством Мика Харриса было тут же записано 16 брутальнейших вещей, которые в сумме с предыдущими двенадцатью композициями и вошли на первый лонгплэй Napalm Death «Scum». Как выяснилось позднее, Джим Уайтли переоценил свои силы — терпения бедняги хватило всего на несколько месяцев. Его с готовностью заменил монстроподобный толстяк Шэйн Эмбьюри. Не успел он включить свою бас–гитару в комбик, как его тут же припахали для работы над знаменитым ЕР «The Peel Session». Кстати, к тому времени Napalm Death уже заняли центральное положение среди звезд английской брутальной сцены. Говоря по–совести, они ею и были. Второй полноформатный диск наших англичан назывался «From Enslavement to Obliteration». Знаменит этот кусок шершавой пластмассы прежде всего тем, что стал самым тяжелым и неслушабельным музыкальным полотном за всю историю человечества. Быстрая как Pentium VIII и тяжелая словно чугунный пепелац долба, одновременно притягательная и отталкивающая, была воспринята фэнами как откровение (в общем–то, она им и являлась) и была раскуплена в момент. Тем временем в группе опять назревал конфликт. На сей раз по разные стороны баррикад расположились Билл Стир и Ли Дорриан. Пресытившись дурацкими текстами в которых крови было ненамного больше, чем жалости у немого Герасима, Стир стал усердно потчевать Ли своими кулинарными трактатами об «откушенных языках, измазанных в посмертной блевотине заживо изнасилованного трупа» и «лопнувших гнилых ушах посаженного на кол чумного больного, наполовину съеденного задушенной собакой с распоротым брюхом и вывалившимися потрохами, сожранными воскресшим мертвецом, прошедшим кремацию, операцию по перемене ушей на щеки и ампутацию головы после того, как угодил под пилораму, электрический нож, гидравлический пресс и прошел через мясорубку, в которой адский маньяк молол останки своих жертв, растворенных в кислоте». Дорриан, вытерев рот платочком и вдохнув нашатыря, справедливо заметил, что у Стира не все дома и наотрез отказался грузить публику этой ахинеей. Харрис, поначалу с интересом следивший за их перепалками, пришел к выводу, что дело зашло слишком далеко, и решил скинуть лишний балласт. В один прекрасный Мик поблагодарил обоих за ценный вклад в дело развития английского грайндкора и сказал, что отныне Ли с Биллом свободны и могут идти на все четыре буквы. Оба недавних оппонента такому ходу событий только обрадовались и тут же сколотили по группе. Дорриан, уставший от гонок по тактам, образовал думовый проект Cathedral, а Стир начал применять свой литературный гений в Carcass. Вакантные места пустовали недолго. Новым вокалистом Napalm Death стал некий Марк Гринуэй (ex–Benediction), больше известный под кличкой «Барни». Найти гитариста, столь же самобытного как Стир Мик с Шэйном не смогли, поэтому решили взять не качеством и количеством. Вместо одного талантливого музыканта (хоть и Стира) они подыскали двух — Джесса Пинтадо и Митча Харриса. В новом составе был записан диск «Harmony Corruption», от корого за милю несло хардкором. Поклонникам грайндкора запах хардкора не понравился и они стали слушать Carcass. Те же, кто хардкор любил, при всей своей проницательности не смогли догадаться, что новый альбом Napalm Death на него будет похож, и тоже не стали слушать их музыку. Остались наши англичане, как дураки, без почитателей. Чтобы хоть как–то обрадовать своих фэнов, Napalm Death на скорую руку записали грайндовый мини–диск «Mass Appeal Madness», на некоторое время удержавший большинство любителей грайндкора от того, чтобы начать писать на стенах домов незамысловатую фразу «Napalm death — shit».
«Ну все, пора завязывать с этим бредом, — высказался тогда Мик Харрис на очередном собрании, — Хватит корчить из себя невесть что. На следующим диске будем косить под Killing Joke». В подтверждение своих слов он тут же уселся за ударную установку и стал косить под Killing Joke. Недоумевающие Шэйн, Барни, Джесс и Митч в ответ стали косить на него полные злобы взгляды. Мик все понял без слов и тумаков. На следующий день Napalm Death принялись искать нового барабанщика. Как–то раз, когда Джесс Пинтадо жил в Лос–Анджелесе и играл дэт в какой–то группе, он был знаком с одним человеком, который тоже играл дэт в какой–то группе. Одного человека звали Дэнни Херрера, и, по словам Пинтадо, он барабанил «просто зашибись». Срочной телеграммой Дэнни Херрера был вызван в Англию и усажен за ударную установку Napalm Death. «Долби что есть мочи», — шепнул старому приятелю Джесс. Дэнни противиться не стал и отыграл такие партии, услышав которых Мик Харрис позеленел бы от зависти. Хотя, к тому времени бывший драммер Napalm Death погряз в маразматическом индастриале и образовал новую банду Scorn. Бласт–битами он теперь пользовался только в крайних случаях. «Utopia Banished» — так назывался четвертый диск грайндов английского кора, предваряющий новый период в истории развития Napalm Death. В многочисленных справочниках по истории грайндкора он получил название «Ничего Особенного».
Действительно, с начала девяностых в рядах Napalm Death не происходило никаких занимательных эксцессов. За исключением поездки в Россию, где англичане отыграли на фестивале «Железный Марш» и увольнения Барни, вернувшегося в команду спустя шесть месяцев, выделить, в общем–то, и нечего. За все это время Napalm Death записали четыре номерных альбома: «Fear Emptiness Despair», «Diatribes», «Inside the Torn Apart» и «Words From the Exit Wound». Помимо них наши безумные друзья выпустили концертник «Bootlegged in Japan».
Учитывая, что с момента выхода последнего альбома Napalm Death прошел целый год, от них с уверенностью можно было ожидать нового творения, озаглавленного, по прогнозам ведущих напалмдэтологов планеты «Enemy of the Music Business». Оно (творение) не заставило себя долго ждать. В новенькой, пласмассовой коробочке, под приятной красно–серой обложечкой лежал тот самый кругляш, который мы все ждали и, наконец, смогли пощупать сами и дать пощупать своим CD–плейерам. Поразительно, как за все это время Napalm Death удавалось сохранять (и, судя по всему, культивировать) в себе эту первородную злобу и агрессию? Многие из поклонников брутал–дэта пришли после прослушивания их нового альома в коматозно–нервозное состояние (от радости). Учитывая совсем проходной диск Deicide, своей слюнявостью испортивший настроение даже готовым к атаке священнослужителям, последняя надежда была только на англичан. Те нисколько не подкачали. «А что нам, сложно новые песни написать? — делает важную мину Шэйн, — Для Napalm Death не свойственно рожать альбомы раз в десять лет. Три месяца мы отрывались на репетициях и вот, пожалуйста — альбом готов». Слушатель, надо отметить, тоже готов. Вообще–то, в дискографии Napalm Death есть лишь один слабый альбом — «Diatribes», и то большинству фэнов он нравится не меньше остальных. Конечно, никто и не надеялся услышать второй «Scum», однако второй «Utopia Banished»... а, собственно, почему бы и нет? «Хе, так новый альбом и есть второй «Utopia Banished»! — ухмыляется Шэйн, — В самую точку попали! По тяжести новый материал даже круче «Утопии». Да что говорить, послушайте диск и сами убедитесь»! «От правды не уйдешь, — соглашается Барни, — Мы действительно наподдали всем по заднице этим продуктом. Что самое интересное, нам это ничего не стоило. Кому–то для того, чтобы сочинить мощные хитовые песни нужны годы, мы делаем это в два счета. Что касается качества, то оно у нас всегда на высоте. Хотите пари». Пари мы, конечно, не хотим, ибо прав Барни, сукин сын. Так что, остается лишь порадоваться за работоспособность наших аглицких друзей и пожелать всем читателям «Painkiller» стать их слушателями до конца.
|
Dungeons Of Darkness http://rellif.narod.ru e-mail: filler@gorodok.net |